Публикации

Пелопонесская война

Причины и начало войны

Афины и Спарта являлись двумя центрами, около которых образовались два самых крупных политических объединения Греции-Афинская держава и Пелопоннесский союз. Соперничество между ними увеличивалось с каждым днём и, наконец, во второй половине V в. вылилось в панэллинскую междоусобную войну, известную в истории под именем пелопонесской войны (413-404гг.).

По мнению Фукидида, нашего главного источника во всех вопросах, связанных с пелопонесской войной, истинная причина войны состояла в том, что своим богатством и влиянием афиняне стали внушать опасения спартанцам, и это вынудило их начать .войну. В объяснениях своих Фукидид исходил из той политической ситуации, которая сложилась после греко-персидских войн. Война между Афинами и Пелопоннесским союзом подготовлялась давно и была следствием ряда причин как экономических, так и политических. Центральным экономическим вопросом со времени персидских войн был вопрос западного рынка. Сущность его заключалась в следующем. До персидских войн главным рынком сырья и сбыта продуктов греческих ремёсел служил Восток. На посреднической торговле с Востоком главным образом и базировалась сила малоазийских городов.

Со времени же разгрома персов восточный рынок оторвался от Греции, и грекам пришлось искать новые рынки. Помимо восточных рынков, у греков имелись рынки на севере - в Македонии и во Фракии - и затем на западе - в Сицилии и Италии. В V в. западный рынок был главнейшим рынком Средиземноморья. На него было направлено всё внимание не только Афин, но также Коринфа, Мегар и других торгово-ремесленных полисов Греции.

Особенно резко сталкивались интересы Афин с интересами Коринфа и Мегар на Коринфском перешейке. Торговые успехи Афин на Западе всё более расширялись и углублялись, угрожая их торгово-ремесленным конкурентам. Всё говорило за то, что в ближайшем будущем итало-сицилийский экспорт (зерно, скот, металл) пойдёт исключительно через Пирей, а это грозило ущербом прямым конкурентам Афин - Коринфу и Мегарам. Первостепенное значение для обеих сторон имело обладание гаванями острова Керкиры, расположенного на пути между Грецией и Италией. На севере интересы названных держав сталкивались во Фракии и Македонии, в то время уже начинавших играть большую роль в греческой экономике.

К экономическим причинам присоединились еще политические причины--враждебные отношения между Спартой и Афинами на почве общегреческой (международной) политики. В то время как Афины во всех эллинских общинах поддерживали демократические элементы, Спарта оказывала поддержку аристократам и олигархам. Спартанцы охотно поддерживали аристократические и олигархические группы в союзных о Афинами греческих общинах. Спартанцы настаивали на самоопределении греческих общин, что на политическом языке того времени означало прекращение афинской гегемонии и подрыв демократического строя Афин.

Большую роль в. обострении отношений сыграли также эмигранты. Афины служили местопребыванием всех элементов, враждебных Спарте; в городах Пелопоннесского союза находили приют противники афинской демократии, агитировавшие против афинской конституции и её вождей.

К этим основным причинам присоединился ещё ряд других, дополнительных мотивов. Прежде всего пошатнулось положение умеренно демократической группы Перикла и самого Перикла. Число деклассированных элементов, создаваемых конкуренцией рабов, всё время росло. Экклесия становилась более нервной и требовательной, деревня страдала от притока дешёвого привозного хлеба. Со" всех сторон поднималась оппозиция, начались судебные процессы и преследования друзей Перикла. Был привлечён к суду друг Перикла художник Фидий; близкий Периклу философ Анаксагор вынужден был покинуть город; с большим трудом удалось Перяклу добиться оправдания второй его жены Аспазии.

Все эти противоречия вели к войне, к которой готовились обе стороны. Демократия Афин верила в свою силу и была убеждена в своей победе, что особенно отчётливо видно из передаваемой Фукидидом речи Перикла, произнесённой накануне пелопонесской войны. Перикл говорил, что афиняне во всех отношениях сильнее и богаче пелопоннесцев. У последних прежде всего нет денег - ни у государства, ни у частных лиц. Вследствие этого они в состоянии вести только кратковременные мелкие войны, продолжительной же войны или блокады они не выдержат. В противоположность спартанцам афиняне сильны своей казной и флотом. Спартанцы не смогут рискнуть напасть на афинскую эскадру, ибо они совершенно не имеют опыта в морском деле, научиться же морскому делу значительно труднее, чем сухопутному. Самое опасное, если пелопоннесцы, захватив сокровища Дельфийского и Олимпийского храмов, переманят от афинян иноземных матросов, но и тогда Афины не погибнут, так как у них имеется достаточный резерв собственных граждан и метэков, знающих море и всегда готовых постоять за своё отечество.

Слабое место Афин представляла деревня, но "Олимпиец" во имя интересов всего державного полиса готов был пожертвовать интересами деревни, не склонной к войне со спартанцами, лишь бы довести войну до победного конца, т. е. до разгрома Пелопоннесского союза. Если, утверждал Перикл, пелопоннесцы проникнут в Аттику по суше, то афиняне пройдут на их землю морем. Опустошение даже одной какой-либо части Пелопоннеса будет иметь больше значения, чем опустошение целой Аттики, потому что взамен этой области они не смогут получить никакой другой. У афинян же есть много земель и на островах и на материке. Самое же опасное при сложившейся международной конъюнктуре-промедление, за которым может последовать поражение, а в худшем случае и отложение союзников, т. е. распад всей Афинской державы.

Поводом к войне послужил демократический переворот в важном в торговом отношении городе Эпидамне. Эпидамн был греческой колонией, которая основана была Керкирой, но в числе первых колонистов были и коринфяне. В результате демократического переворота из Эпидамна были изгнана олигархи, которые вместе с варварами нападали на город с суши и с моря. Эпидамняне обратились тогда к своей метрополии Керкире, но, не получив оттуда помощи, обратились к Коринфу, соперничавшему с Керкирой.

В 435 г. из. Коринфа высланы были гарнизон и колонисты. Но керкиряне приняли тогда сторону олигархов, и дело дошло до войны с коринфянами. В морской битве керкиряне одержали победу, но, не надеясь на собственные вилы, заключили в433 г. оборонительный союз с Афинами. Последние направили к Керкире эскадру в 10 кораблей с поручением вступить в борьбу лишь в том случае, если коринфяне будут высаживаться на. территорию, принадлежащую Керкире. В 433 г. при Сиботских островах произошла битва, в которой керкиряне терпели поражение, но вмешательство, вопреки инструкции, афинских кораблей и появление в водах новой афинской эскадры заставили коринфян отступить. Вмешательство афинян истолковано было как нарушение тридцатилетнего мира с Пелопоннесским союзом.

К эпидамнскому конфликту присоединился ещё второй конфликт между афинянами и коринфянами из-за коринфской колонии Потидеи на Халкидике, очень важном пункте по торговле Коринфа с Македонией.

Потидея была колонией Коринфа. Из Коринфа в Потидею ежегодно посылались управители (эпидамиурги), но подобно другим городам Халкидики она входила в состав Афинского морского союза. Афиняне потребовали, чтобы эпидамиурги были изгнаны из Потидеи, стены срыты и были даны заложники.

В результате Потидея и соседние с ней города отложились от союза. Несмотря на помощь коринфян, потидейцы потерпели поражение и укрылись в городе, который афиняне обложили со всех сторон. Тогда коринфяне с большой настойчивостью стали побуждать Спарту вступить с Афинами в войну. Коринфян в их претензиях к Афинам поддерживали мегаряне, старые враги Афин. Под предлогом, что мегаряне распахали, священную землю и приняли беглых афинских рабов, афиняне закрыли для их торгового флота свои гавани и гавани союзных городов (мегарская псефизма 432 г.). Вначале война не находила большого сочувствия среди пелопоннесцев: слишком велик был страх перед военной мощью Афин, и велики были внутренние противоречия в государствах самого Пелопоннесского союза.

Осенью 432 г. в Спарте открылось собрание делегатов от государств, входивших в Пелопоннесский союз. Коринфяне на этом конгрессе выступили с резкими обвинениями Против афинян. Однако, несмотря на всю горячность коринфян, большинство союзников не желало вступать в войну из-за интересов Коринфа, полагая, что настоящий конфликт касается только приморских городов. В ответ на это Коринф указывал, что поражение приморских городов разрушительно отразится и на континентальных полисах, лишив их важнейших рынков сбыта и хлебного рынка. Вместе с тем коринфяне указывали на опасность роста Афинской архэ, грозившей вобрать в себя все остальные полисы, в том числе и Спарту, принизив их до положения своих подданных.

Поймите же, союзники, - таков был приблизительно смысл речей коринфских послов, - что настала крайняя нужда, что мы даём наилучший совет: решайте за войну, не страшась опасностей настоящей минуты, в интересах более продолжительного мира, который последует за войной. Война делает мир более прочным, и, кроме того, небезопасно воздерживаться от войны ради минутного покоя. Будьте уверены, что образовавшееся в Элладе тираническое государство угрожает нам всем одинаково. Над одними оно уже властвует, над другими замышляет властвовать. Поэтому справедливо его укротить. После разгрома же хищника мы и сами будем жить, не подвергаясь опасности, и порабощенным теперь эллинам даруем свободу.

Случайно находившиеся в Спарте делегаты Афин пытались опровергнуть возводимые на них обвинения, но успеха не имели. На сторону коринфян стали влиятельные эфоры, и под их Воздействием апелла высказалась против Афин.

К этому постановлению присоединился и другой конгресс лакедемонских союзников, собравшихся снова в Спарте.

Вслед за этим из Спарты было отправлено в Афины посольство, предъявившее Афинам ультимативные требования. Только при безусловном их выполнении возможно было сохранение мира и добрососедских отношений между эллинскими полисами. Спартанцы, опираясь на сочувствие своих сторонников (олигархов) в Афинах, требовали немедленного изгнания из пределов Аттики Алкмеонидов, в том числе, следовательно, и Перикла, поскольку его мать происходила из этого рода. Алкмеонидам ставилось в вину, что они ещё до сих пор не смыли с себя тяготевшее над ними проклятие "килонова убийства". Вместе с тем спартанские делегаты требовали автономии для всех членов Афинской архэ, что практически означало бы роспуск морского союза.

Афинская экклесия под влиянием Перикла категорически отвергла ультимативные требования Спарты. Тогда недовольные этим решением принципиальные и личные враги Перикла повели против него и его друзей открытую клеветническую кампанию. Настроение афинского общества становилось всё более напряжённым и тревожным. Таково было состояние Афин накануне открытия военных действий.

После отказа Перикла принять спартанские условия обе стороны стали приготовляться к войне. Силы противников приблизительно были равновелики. Преимущество Афин заключалось в их флоте и финансах, а Спарта имела перевес в пехоте. Военные действия открыли союзники спартанцев, фиванцы, ночным налётом на союзный с Афинами беотийский город Платею

(431 г.). Нападение не удалось. Фиванцы были частью перебиты, частью захвачены в плен и потом казнены. Афиняне отправили гарнизон для защиты Платой. ' Спустя два месяца спартанский царь Архидам с отрядом гоплитов вторгся в Аттику и опустошил прилегающую к Афинам равнину, порубив и потоптав оливковые и виноградные насаждения. Сельское население собралось в Афинах, расположилось в храмах, на площадях и на улицах. Между тем афинский флот направился к Пелопоннесу и, опустошая берега, обогнул весь полуостров, дойдя до западных областей Элиды и Акарнании.

Осенью Архидам очистил Аттику и вернулся в Спарту. Этим воспользовались афиняне и произвели жестокую расправу с Эгиной и Мегарами, спартанскими союзниками и торговыми конкурентами Афин. Так прошёл первый год войны.

В следующем 430 г. пелопоннесцы снова вторглись в Аттику. На этот раз они произвели уже гораздо большие опустошения, чем в первый год войны. Спасаясь от врага, масса деревенского населения хлынула в город, сбившись на небольшом пространстве, совершенно не приспособленном для такого количества людей. Люди жили в самых ужасных условиях, ночуя на улицах и в банях, валяясь на ступеньках храмов и портиков, размещаясь на крышах домов и пр. За недостатком провианта начался страшный голод, а вместе с ним распространилась

эпидемия чумы, уносившая массу человеческих жизней. Классическое по правдивости, глубине и художественному мастерству описание чумы дано во второй книге "Истории" Фукидида. Столь свирепой чумы и такой большой смертности на Памяти людей не было ещё нигде и никогда. Врачи были совершенно бессильны. Первое время они лечили и, не зная характера болезни, умирали сами; в дальнейшем же, по мере большего соприкосновения с больными, убедились) что всякое человеческое искусство против этой болезни было совершен но бессильно. Сколько люди ни молились в храмах, сколько ни обращались к оракулам и тому подобным средствам, всё было бесполезно. Наконец, одолеваемые бедствиями, люди оставили и это. Полагали, что болезнь была занесена из Египта, куда она проникла из Эфиопии. Эпидемия прежде всего поразила жителей Пирея, почему афиняне и утверждали, что будто бы пелопоннесцы отравили там цистерны с водой.

Распространению заразы более всего способствовала страшная скученность людей, нахлынувших в Афины из деревень. Ввиду недостатка домов люди, особенно пришлые, жили в душных хижинах, и многие умирали. Умирающие лежали один на другом, как трупы, или ползали полумёртвые по улицам, около всех источников, мучимые жаждой. Храмы и алтари, где располагались в палатках пришельцы, были полны трупов. "Ввиду того что болезнь слишком свирепствовала, люди, не зная, что с ними будет, переставали уважать божеские и человеческие установления. Все обряды, какие соблюдались раньше при погребении, были попраны, и каждый совершал похороны, как мог".

Эпидемия совершенно выбила из колеи афинян и расшатала основы государственности и порядка.

"Теперь, - пишет Фукидид, заканчивая свой рассказ об эпидемии, - каждый легче отваживался на такие дела, какие прежде скрывались во избежание нареканий в разнузданности; люди видели, с какой быстротой происходила перемена судьбы, как внезапно умирали богатые и как люди, ничего прежде не имевшие, тотчас завладевали достоянием покойников... Людей нисколько не удерживали ни страх перед богами, ни человеческие законы, так как они видели, что все гибнут одинаково, и потому считали безразличным, будут ли они чтить богов Или не будут; с другой стороны, никто не надеялся дожить до той поры, когда понесёт по суду наказание за свои преступления".

Падение Перикла. Клеон. Никиев мир

Афинский флот блокировал пелопонесские берега, разрушил несколько городов и захватил пленных. Между, тем другая афинская флотилия успешно вела осаду Потидеи на Халкидике. Осада уже подходила к концу, когда в действующем афинском флоте открылась эпидемия. Эпидемия быстро распространялась, люди умирали сотнями. Афинской эскадре пришлось вернуться обратно, и под Потидеей остались лишь сухопутные войска. Лишь зимой 430/29 г. Потидея вынуждена была капитулировать.

В Афинах всю вину за военные неудачи и бедствия сваливали на Перикла. Оппозиция против Перикла усилилась. Воспользовавшись моментом, противники войны настаивали на отправке посольства в Спарту для заключения мира. Однако это предложение было отклонено, и война продолжалась. Афиняне, говорит Фукидид, в своей политике неукоснительно следовали указаниям Поникла, не отправляли больше послов к лакедемонянам и энергичнее обратились к военным действиям. Но, с другой стороны, их огорчали многие несчастья: простой народ страдал потому, что Он лишался самого необходимого) состоятельные же люди были недовольны потому, что они потеряли свои богатства, заключавшиеся в великолепных домах, расположенных на территории Аттики, и драгоценной утвари, но те и другие - больше всего потому, что продолжалась война.

Чем больше умножались бедствия, тем больше падал авторитет Перикла.

Враги поднимались со всех сторон. Многий упрекали его и угрожали ему, требуя от него отчёта во всех поступках, многие сочиняли про него песни и сатиры, называя его трусом и изменником, предавшимся врагам. Больше всего негодовали на войну и вызванные ею разорения массы бесприютного населения, скопившегося в городе.

Под влиянием возбуждённого настроения и недовольства Перикл в 430 г. даже не был избран в стратеги. Мало того, он был обвинён -в неправильном расходовании государственных средств и приговорён к уплате высокого штрафа. Однако до полного своего падения Перикл не дожил. На короткое время ему даже удалось восстановить свой авторитет. На 429 г. он был снова избран первым стратегом, но в этом же году он стал жертвой эпидемии.

После смерти Перикла дела афинян ещё более ухудшились. В Аттику снова вторглись пелопоннесские гоплиты, на четвёртый год войны, в 428 г., от Афин отложился важный союзник - город Митилена, острове Лесбосе. Восстание организовали митиленские аристократы, тяготившиеся афинской опекой и уже давно подготовлявшие восстание. Афинский стратег Пахет взял город при помощи митиленских демократов, а аристократов отправил в Афины и ожидал дальнейших распоряжений в отношении остальных жителей мятежного города.

В афинской экклесии по этому поводу развернулись страстные дебаты. Демократическая партия, на которую опирался Перикл, к этому времени раскололась на две части. Одна часть - по преимуществу землевладельцы - отошла к аристократии, а другая образовала новую, более радикальную демократическую группу. Вождём первой группы был богач Никий, сын Никерата, человек способный, но излишне осторожный и суеверный. В демократических кругах Никий не пользовался симпатиями.

Демократическое крыло возглавлял Клеон, сын богатого афинского кожевника. Клеон открывает длинную серию общественных деятелей Афин, за которыми утвердилось название демагогов. Демагог - по буквальному смыслу "вождь народа". Первоначально слово "демагог" не имело того отрицательного, одиозного смысла, какое оно получило впоследствии.

На политическую арену после смерти Перикла выступает, по выражению Аристофана, "торгово-ремесленная династия", представителями которой были богатые ремесленники и торговцы. Клеон-"наглейший из всех граждан, в то время пользовался величайшим доверием народа" - так характеризует Клеона историк Фукидид, враг Клеона и сторонний Перикла. Не лучшего мнения о Клеоне и Аристотель, но ни Фукидид, ни Аристотель в данном случае не могут служить авторитетами, так как они выражают точку зрения политических противников Клеона.

Причина поворота афинской политики обусловливалась не личными качествами того или другого деятеля, а белее глубо-1ми объективными факторами.

Популярность Клеона возрастала по мере падения популярности Перикла. В глазах общественного мнения, выражением которого являлась афинская комедия, Клеон постепенно затемнял Перикла, из грозного "Олимпийца" превращавшегося в жалкого оппортуниста.

В одной из комедий популярного афинского писателя - Гермиппа, современника Клеона и Перикла, говорит:

О владыка сатиров, скажи, почему Взять не хочешь ты в руки копье, лишь из уст Ты воинственный пыл изрыгаешь, душа же, Как у Телета, спряталась в пятки? Стоит только тебе увидать, как кинжал На наждачном бруске начинают точить, Как блестит лезвие, ты визжишь, убоясь Молниеносного гнева Клеона

Принципиально политика Клеона не отличалась от политики Перикла. Подобно Периклу он действовал в интересах великодержавного афинского полиса, смотрел на союзников, как на подданных великодержавных Афин, и 60 всём следовал велениям афинского демоса. Разница состояла в том) что Клеону приходилось действовать в период глубокого политического и экономического кризиса полиса, в период обострённой борьбы, что, естественно, и заставляло его прибегать к более суровым мерам и не стесняться в выборе средств для проведения своих планов.

Клеон полагал, что для успешного окончания войны и сохранения Афинской архэ необходимо напряжение всех государственных средств, беспощадная политика в отношении непокорных союзников и пацифистски настроенных граждан.

Вторжение спартанцев в Аттику и отложение Митилены дала Клеону повод для выступления в экклесии с обвинением афинского демоса в недостаточно энергичном ведении войны и слабости.

Фукидид так передаёт его речь:

"Много раз уже я приходил к убеждению, что демократическое государство неспособно владычествовать над другими... Впадая в ошибки под влиянием ли речей их, или же из сострадания к ним, вы не думаете о том, что слабость ваша небезопасна для вас, союзникам же она не внушает признательности к вам. Вы не считаетесь с тем, что ваше владычество есть тирания и что союзники ваши питают враждебные замыслы к вам и лишь против воли терпят вашу власть. Они слушаются вас не потому, что вы делаете им добро и тем вредите себе, но скорее потому, что вы превосходите их могуществом, и никакой роли не играет тут их расположение к вам".

Афинский демос, указывал далее Клеон, привык слушать и обсуждать, а не действовать. Афинская экклесия больше походит на театр, где слушают всё приятное для слуха, а не действуют, когда надо действовать. Из этого проистекают тяжёлые последствия, угрожающие разрушением самого государства. На этом основании Клеон требовал беспощадной расправы с дерзнувшими не подчиниться державной воле Афин митиленянами, не щадя ни аристократов, ни демократов. Расправа с митиленянами, казнь и продажа в рабство всего населения, говорил Клеон, должны будут послужить хорошим уроком и для других союзников, тоже всегда готовых отложиться от Афин.

Ослабление войны и отделение союзников грозило смертельной опасностью Афинской архэ в экономическом и политическом отношениях. Все государственные запасы, которыми ещё недавно так Гордился Перикл, были уже истощены. Казна была пуста, между тем как число претендентов на получение государственного вспомоществования всё' более возрастало, курс же денег всё более понижался. Вследствие этого пришлось поднять плату судьям с 2 до 3 оболов, что тяжёлым бременем ложилось на государственный бюджет, и без того уже расстроенный, и ещё более ожесточило союзников, с большой неохотой делавших Свои взносы в общественную казну. Союзников раздражали крайний произвол и беззастенчивость, с которой афиняне распоряжались общесоюзными средствами.

С приходом к власти Клеона отношения между союзниками и Афинами ещё более ухудшились и обострились. Это особенно ярко обнаружилось в митиленском процессе. Правда, предложение Клеона о поголовном истреблении всех митиленян не было проведено в жизнь, но всё же с мятежным городом поступили чрезвычайно жестоко. Тысяча арестованных Пахесом митиленян была казнена, и часть городской территории конфискована. На конфискованной земле было посажено три тысячи афинских клерухов. Стены Митилены были срыты, а флот выдан Афинам.

Тем временем военные действия продолжались. Война вступала в новую, более решительную фазу. Ещё в 429 г. пелопоннесцы осадили Платою. После её сдачи в 427 г. спартанцы разрушили город до основания, умертвив при этом 200 платейцев и 25 афинян. В 425 г. афинский стратег Демосфен захватил гавань Пилос и укрепил её. Выбранное место являлось не только прекрасной бухтой, но и удобным агитационным и сборным пунктом. Пилос представлял природную крепость, в которой могли укрываться мессенские илоты, массами переходившие на сторону афинян.

Спартанцы предприняли отчаянную попытку очистить Пилос, но дело не увенчалось успехом. Спартанский отряд в 420 гоплитов занял остров Сфактерию, лежащий против Пилоса. Демосфену удалось продержаться до тех пор, пока не пришло подкрепление. Афинский флот разбил пелопоннесские корабли, и остров Сфактерия со спартанскими .гоплитами оказался отрезанным. Тогда спартанцы заключили с афинянами перемирие и отправили в Афины посольство с предложением мира на приемлемых для них условиях. Но предложенные спартанцами условия мира, как слишком умеренные, были отвергнуты Клеоном, занявшим теперь в афинской экклесии место Перикла. Расчёт Клеона на полный разгром Спарты, однако, не оправдался. Вскоре дела и Пелопоннесе изменились в худшую для

Афин сторону. Демосфен оказался в затруднительном положении, требовал подкреплений и, казалось, уже готов был сдать Пилос.

Создавшимся положением воспользовалась враждебная Клеону партия мира и подняла против него кампанию. Характер этой кампании можно представить себе на основании политических комедий Аристофана. В 424 г. Аристофан поставил на афинской сцене, пользовавшейся тогда почти полной свободой слова, комедию "Всадники", в которой он вывел демагога Клеона в виде кожевника пафлагоица, "мерзавца подлого, клеветника", а афинский демос-в виде дряхлого, выжившего из ума старика,

За глупым, но вместе с тем чрезвычайно капризным стариком Демосом ухаживают два демагога (пафлагонец (Клеон) и колбасник - другой демагог того же типа). Демагоги стараются превзойти друг друга в лести и всевозможных обещаниях, рассыпаемых ими Демосу.

У нас хозяин - Сын Пникса, Демос, брюзга, глухой старик, Свирепый, вспыльчивый и до бобов охотник... Он первого числа купил раба, Кожевника и родом пафлагонца, Мерзавца подлого, клеветника.

Хор всадников так характеризует Клеона:

О презренный крикун! Вопит вся страна О нахальстве твоём несказанном. И собранье народа, и суд, и казна, И архивы полны им до края... И в грязи копошась, ты весь город сметал, Оглушил громким криком Афины. И за взносами дани следишь ты со скал, Как в морях рыбаку за тунцами.

В заключение даётся характеристика самого Демоса; верховного правителя Афин:

Дивна власть твоя, о Демос! Ты всем людям, как тиран, Страх ужаснейший внушаешь, Но ввести тебя в обман Так легко. До лести падкий, Сам же лезешь ты в капкан. И на речи чьи угодно Ты готов разинуть рот. А рассудок своевольный Всё в отсутствии живёт

Клеон со своей стороны все военные неудачи приписывал партии мира и недостаточно энергичному ведению войны. Тогда раздражённый Никий предложил самому Клеону стать во Главе флота, направлявшегося к Пилосу Никий рассчитывал, что предприятие неопытного в военном деле Клеона закончится .полной неудачей. Клеон, однако, принял это предложение и вместе с подкреплением отплыл к Пилосу. Руководство военными операциями было предоставлено Демосфену. Новым стратегам Клеону и Демосфену в 20 дней удалось овладеть островом Сфактерией, защищавшим вход в Пилосскую бухту, и привести в Афины пленных спартанских гоплитов.

После падения Пилосаи Сфактерии положение Спарты становилось в высшей степени критическим. И вот тогда-то в Спарте было принято мнение Брасида, отличившегося и раньше в войне и теперь стоявшего за энергичное ведение войны. С небольшим, но отборным войском приблизительно тысячи в две человек, навербованных из илотов и преданных полководцу пелопоннесцев, Брасид предпринял смелый поход через весь. Балканские полуостров, на север - на Халкидику. Своим предприятием Брасид резко порывал со старыми традициями спартанской политики.

Появление Брасида на Халкидике произвело целую революцию во всём соотношений сил севера. При поддержке македонского царя Пердикки Брасиду удалось захватить северные афинские города-колонии, в том числе и важнейший из них - Амфиполь.

Защита северных берегов и островов Эгейского моря была поручена историку Фукидиду, сыну Олора, автору истории пелопонесской войны. Фукидид, однако, не справился с возложенным на него поручением и не сумел отстоять Амфиполь. Падение Амфиполя глава афинской политики Клеон поставил в вину Фукидиду, который был осужден и вынужден уйти в изгнание. В ссылке Фукидид и собрал материал для "Истории пелопонесской войны", самого замечательного исторического труда древнего мира.

В 422 г. под Амфиполем произошла жестокая битва между Клеоном и Брасидом, окончившаяся разгромом афинской армии и смертью обоих вождей. Амфипольской битвой заканчивается первый период пелопоннесской войны, носящий название архидамовой войны, по имени спартанского царя Архидама, открывшего эту войну своим вторжением в Аттику.

В 421 г. между Спартой и Афинами был заключён мир на 50 лет, восстанавливавший довоенный status quo. Одним из пунктов этого договора было обязательство афинян оказывать помощь спартанцам в случае восстания илотов. Был произведён обмен пленными, но вопреки мирному договору Амфиполь остался в руках Спарты,а Афины не освободили Пилоса. Как в Спарте, так и в Афинах верх взяла партия мира. По имени главы мирной партии Афин мир 421 г. называется Никиевым миром.

Прекращение войны вызвало горячий восторг у землевладельцев и земледельцев Аттики, более всего страдавших от спартанских набегов и военных разорений. Настроение аттической деревни того времени прекрасно передано в комедии Аристофана "Мир", поставленной на афинской сцене в год заключения Никиева мира.

"О блаженный мир и упряжка волов, - поёт хор крестьяне комедии "Мир", - если бы я мог, отделавшись от всей этой войны, окапывать и обрезывать виноградную лозу и после освежительного купания попивать молодое вино, закусывая хлебом и редькой".

Классовая борьба в период пелопонесской войны

Жажда мира в обоих враждующих лагерях вызывалась не только усталостью, но и главным образом обострением классовой борьбы, прорывавшейся со страшной силой то в одном, то в другом месте. Во время войны классовый антагонизм достиг высшего напряжения. Пелопоннесская война усилила классовые противоречия как между рабами и рабовладельцами, так и в среде самих свободных граждан, до тех пор скрывавшиеся под блестящей внешней оболочкой. Война расстроила быт, лишила людей всех жизненных удобств и сделалась, по выражению Фукидида, учительницей насилия.

В "Истории" Фукидида имеются блестящие страницы, посвященные описанию состояния греческого общества в период войны, созданные великим мастером слова. Смысл рассуждений Фукидида приблизительно таков. Война, отняв у людей все удобства повседневной жизни, вызвала наружу то, что уже давно клокотало внутри. В городах началась анархия, и люди под влиянием известий о военной катастрофе превосходили друг друга в изощрённости своих происков и мщения. Изменилось даже обычное значение слов. "Безрассудная дерзость стала считаться мужеством; предусмотрительная медлительность - благовидной трусостью; рассудительность - обличьем труса; внимательность ко всему - полной неспособностью к делу; осторожное обдумывание - за приличный предлог уклониться".

В дерзком стремлении уничтожить друг друга борющиеся стороны решались на самое ужасное, пускали в ход все средства, "не ограничиваясь пределами справедливости и государственной пользы., но соображаясь только с тем, что в данную минуту доставляло удовлетворение той или другой партии". "Приобретая власть путём несправедливого голосования или насилия, они готовы были насыщать свою минутную страсть"..

Достопамятным примером гражданской войны Греции V в. может служить революция на острове Керкире в 427 г. История керкирской революции в немногих словах такова. Керкирские олигархи, действовавшие в интересах Коринфа, составив заговор, убили шестьдесят демократов, членов совета и видных, граждан, и захватили власть. Не все, однако, демократы сдались, часть их укрепилась на акрополе. Борьба продолжалась, причём обе стороны посылали в поля вестников и призывали на свою сторону рабов обещанием свободы. "Большинство рабов, - пишет Фукидид, - примкнуло к демократам, а к противникам их явилось .на помощь восемьсот человек с материка". Демократы боролись упорно, им отважно помогали женщины, и победа осталась на их стороне. Олигархи укрылись в храме Геры в качестве молящихся. На помощь им явились пелопонесские корабли, которые одержали победу над керкирским флотом, но олигархам помочь не успели: приближение афинской эскадры заставило их повернуть обратно. Тогда керкирекие демократы вошли в святилище Геры и учинили жестокую расправу со своими противниками: они убедили часть молящихся предстать перед судом и приговорили их к смертной казни. Остальные, узнав об этом и не рассчитывая на спасение, стали убивать друг друга тут же в храме.

В течение недели, пока у острова стояла афинская эскадра, керкиряне убивали всех казавшихся им подозрительными. Наряду с олигархами пострадали видные богачи-кредиторы, которых убивали должники.

"Смерть предстала тогда во всех видах, происходило всё то, что обыкновенно происходит в подобные времена".

Фукидид, видевший социальный идеал в "золотом веке" Перикла и глубоко преклонявшийся перед личностью вождя Афин, при описании керкирской революции впадает в полное отчаяние, возводя события на Керкире в непреложный закон всякого общежития, коренящийся в человеческой природе. "И вследствие междоусобия,-говорит он,-множество тяжких бед обрушилось на государства, бед, какие бывают и будут всегда, пока человеческая природа будет оставаться той же. Беды эти бывают то сильнее, то слабее, и различаются они в своих проявлениях, в зависимости от того, при каких обстоятельствах наступает превратность судьбы в каждом отдельном случае"

Предлагаемое Фукидидом объяснение социальных переворотов и революций показывает, что даже такой глубокий ум древности не мог подняться до правильного понимания движущих сил социальных переворотов и удовлетворялся ссылкой на человеческую природу.

Выступление Алквиада и сицилийская экспедиция

Компромиссный Никиев мир не мог быть прочным, так. как по существу он не разрешал ни одного вопроса. Это делает понятным, почему в Афинах несколько .лет спустя после заключения мира снова подняла голову, партия войны, настаивавшая на возобновлении войны с Пелопоннесским союзом.

В Афинах в эти годы возвышается Алкивиад (451-404 гг.), сын знатного и богатого афинского гражданина Клиния. Алкивиад интересен как типичный представитель высшего круга афинского общества периода распада классического полиса и века софистики. Алкивиад жил в эпоху великих греческих софистов - Протагора, Горгия, Гиппия, Продика и, наконец, афинского философа-идеалиста Сократа.

По матери Алкивиад принадлежал к фамилии Алкмеонидов и был родственником (племянником) Перикла. Он отличался большими способностями, образованием и красотой. "Никого судьба не наделяла так щедро в отношении внешности, никого не окружала такой высокой стеной так называемых "благ", как Алкивиада",-говорит Плутарх".

Неизгладимое влияние на Алкивиада оказал философ Сократ (Алкивиад был учеником Сократа). Сам Алкивиад высоко ценил Сократа, беседовавшего со своими "друзьями" на самые разнообразные темы. Алкивиад был искренно к нему привязан. Алкивиад до такой степени привязался к Сократу, что даже не мог долго оставаться один без своего друга и учителя. "Он незаметно для себя приобрёл предмет страстной любви... Все удивлялись, видя, как Алкивиад ужинает с Сократом, занимается с ним гимнастикой в палестрах, живёт в одной палатке"

Среди своих современников Алкивиад славился как блестящий оратор, умевший увлекать и очаровывать экклесию. К личным способностям Алкивиада присоединилось ещё богатство. Особенной славой пользовались конские заводы Алкивиада. Не один раз он одерживал победу в конских состязаниях на олимпийских празднествах.

Алкивиад был деятелем другого типа, чем Перикл и Клеон. Он часто менял политическую ориентацию; личные свои интересы ставил выше общих.

Все писавшие об Алкивиаде подчёркивают его аморализм и. психическую неустойчивость. Как в личных, так и в политических симпатиях Алкивиад не отличался ни устойчивостью, ни длительной привязанностью, ни патриотизмом.

С самого начала Алкивиад повёл страстную агитацию за возобновление военных действий со Спартой. Агитация Алкивиада наталкивалась, однако, на серьёзное сопротивление Никия, человека влиятельного, сторонника мирной политики и союза со Спартой. Поэтому Алкивиад повёл против Никия решительную борьбу, не щадя ни слов, ни средств. Во время избирательной кампании 420 г. Алкивиад был избран стратегом, а сторонник партии мира. Никий был забаллотирован.

В качестве представителя Афин Алкивиад заключил союз с Аргосом, поддерживая Аргос во время войны со Спартой, Война эта для Аргоса и Афин была неудачна и закончилась тем, что Спарта заключила с Аргосом договор, и Афины остались в политическом отношении изолированными. Виновником этого считали Никия, который не оказал Аргосу должной поддержки. По предложению вождя афинского демоса Гипербола решено было прибегнуть к остракизму. Гипербол .рассчитывал, что изгнан будет Никий, но вышло обратное. Алкивиад, опасаясь усиливавшейся популярности Гипербола, сблизился с Никием, и изгнанным оказался Гипербол. Алкивиад и Никий были избраны в коллегию стратегов на 416/15 г.

Алкивиад повёл энергичную агитацию за безотлагательный поход в Сицилию. Он воспользовался пребыванием в Афинах послов города Сегесты в Сицилии, пришедших с жалобой на соседний город Селинунт, покровительствуемый Сиракузами. Завоевание Сицилии, по мысли Алкивиада, должно было открыть Афинам путь во все страны мира.

В этих планах Алкивиада выражена вся сущность державной политики Афин, нуждавшихся для пополнения рабского рынка, удержания торговой монополии, бюджетного равновесия и вывода клерухий в постоянных захватах и завоеваниях. Своими планами и рассказами о Сицилии и западных странах Алкивиад навербовал себе массу сторонников, главным образом среди населения Пирея, т. е. среди матросов. Молодёжь, сообщает Плутарх, с жадностью слушала речи Алкивиада и горела жаждой войны, обещавшей славу и богатство. Масса людей, вступавшая в ряды армии, и войско рассчитывали получать плату за время похода и расширить Афинскую архэ так, чтобы пользоваться жалованьем впредь непрерывно.

Всюду в палестрах и в общественных местах были видны начертанные на песке карты Сицилии, берега Африки и Карфагепа. Все были увлечены походом. Только философ Сократ и астроном Метон не ждали от этого ничего полезного.

В конце концов экклесия приняла, хотя и не без колебаний и сомнений, проект Алкивиада о походе в Сицилию с целый нанести решительный удар Пелопоннесскому союзу. Наибольшую поддержку Алкивиаду в этом деле оказали военные элементы, рассчитывавшие на богатую военную добычу и славу. Кроме того, на его стороне стояли финансисты, промышленники, судовладельцы и вообще все, так или .иначе связанные с войной и морем. Напротив, крупные рабовладельцы типа Никия, сдававшие рабов в аренду и боявшиеся всякого рода непредвиденных осложнений, протестовали против новой войны. В этом вопросе они вполне солидаризировались с аттической деревней. В конце концов вопрос о войне и походе на Сицилию был решен в положительном: смысле, и главнокомандующими эскадрой были назначены Алкивиад, Никий и Ламах.

Когда эскадра была уже готова к отплытию, в городе распространился сенсационный слух, оказавший существенное влияние на весь последующий ход войны. В ночь перед отплытием эскадры в Афинах неизвестными лицами были изуродованы гермы - изображения бога Гермеса, стоявшие на улицах города. Враги Алкивиада воспользовались этим обстоятельством и сумели внушить суеверным людям, что к этому "кощунственному" делу причастны как сам Алкивиад, так и его приверженцы. Весьма правдоподобно, что настоящими виновниками разрушения герм были коринфяне, надеявшиеся таким путём расстроить план Алкивиада и возбудить ненависть к инициатору самого предприятия.

Алкивиад потребовал немедленного разбора дела, но в ответ на своё требование получил отказ, и ему было приказано немедленно же отправиться в поход.

В мае 415 г. из Афин двинулась эскадра более чем в сто триер, на которую был посажен цвет афинской молодёжи. Эскадра взяла курс на Керкиру, где и соединилась с союзным флотом. У берегов Италии афинскую эскадру постигло первое разочарование. Ворота греческих полисов Южной Италии оказались закрытыми, а старый союзник Афин Регий объявил себя нейтральным. В Сицилии Мессана тоже не проявила дружелюбного отношения к прибывшим афинянам. В город Натану удалось проникнуть лишь взломав ворота. Наконец, после взятия Катаны афиняне приступили к блокаде самих Сиракуз. Блокада пошла успешно, и, может быть, город был бы даже взят, если бы одно непредвиденное событие сразу не изменило всю картину. Из Афин прибыл государственный корабль "Саламиния" с требованием, чтобы Алкивиад с несколькими приближёнными к нему людьми немедленно вернулся в Афины на суд по обвинению в религиозном кощунстве. Алкивиад повиновался, но по дороге бежал в Спарту. В Спарте Алкивиад представил дело так, как будто он бежал туда искать справедливости от преследовавшей его бесчестной демократии. Эфоры стали на сторону Алкивиада и убедили народ принять его и воспользоваться его талантами стратега и дипломата.

После отъезда Алкивиада дела в Сицилии пошли в высшей степени плохо для афинян. Никий действовал медленно, нерешительно и неохотно. Между тем из Спарты прибыл полководец Гилипп, так же как и Брасид, опиравшийся на военные группы. Высадившись в Гимерах, Гилипп в несколько переходов достиг Сиракуз. Он сумел влить энергию в потерявших мужество и ослабевших сиракузян и повел энергичное наступление на осаждавших город афинян. Положение афинян становилось катастрофическим. Прибытие из Афин новой эскадры под начальством Демосфена не спасло положения.

Теснимые со всех сторон и потерявшие много судов, афиняне после поражения на море пытались искать спасения в отступлении внутрь страны, но отступление совершалось поспешно и беспорядочно. Наконец, преследуемые врагом, афиняне сдались на милость победителя. Демосфен и Никий попали в плен и были казнены (Ламах до этого пал в битве), а весь экипаж в количестве семи тысяч человек был обращен в рабов и направлен на тяжёлые работы в каменоломнях.

Одновременно с неудачной войной в Сицилии афиняне терпели непоправимые беды от набегов спартанских отрядов в самой Аттике. По совету Алкивиада, спартанцы в 413 г. не ограничились вторжением в Аттику и опустошением садово-огородных посадок, а укрепились лагерем в Декелее и повели блокаду Афин. Декелейская война, названная так по имени местечка Декелей, причинила большой ущерб экономике Аттики и довершила сицилийскую Катастрофу. Декелея находилась приблизительно в 20 километрах от Афин. В отличие от прежних годов набеги спартанцев носили теперь уже не временный, а постоянный характер и повторялись одинаково летом и зимой. Спартанцы грабили и опустошали Аттику, захватывали скот и уводили в плен людей. В результате этого, по авторитетному свидетельству Фукидида, "вся сельскохозяйственная жизнь Аттики прекратилась".

Опаснее всего было то, что война расшатала рабовладельческий строй, основу аттической экономики. Как уже упоминалось выше, во время Декелейской войны из Аттики перебежало к спартанцам 20 тысяч рабов, главным образом ремесленников. Это был очень тяжёлый удар, поразивший афинскую промышленность.

Вторым ударом, нанесённым Афинам сицилийской катастрофой, было распадение Афинской архэ. Многие острова и города, тяготившиеся афинской гегемонией, воспользовались подходящим моментом и отложились от Афин. Так поступили наиболее крупные из афинских союзников: Хиос, Лесбос, Милет и др. Это было началом распада великой Афинской державы. К острову Самосу была отправлена большая морская эскадра, которая должна была вернуть в союз отпавшие города и не допустить отпадения других союзников.

Теперь война переходит в Малую Азию. Спартанцы заключили с сатрапом Тиссаферном один за другим три договора, в которых признавали власть персидского царя над малоазийскими греками. Тиссаферн обязался платить жалованье пеЛойоннесскому флоту, но делал это неаккуратно. Пелоподнесский и афинский флоты, состоявший из небольших эскадр, стояли друг против друга - пелопоннесцы большей, частью в Милете, афиняне на Самосе. В войске на Самосе, равно как и в Афинах, составилась партия, желавшая возвращения Алкивиада и перемены правления в Афинах.

Олигархический переворот в Афинах

Катастрофическим положением государства воспользовались враги демократии и предприняли попытку государственного переворота & целью низвержения существующего строя.

Против демократии объединились самые различные социальные группы и люди, обозначаемые, общим термином "олигархи". Все они сходились на одном - на платформе общей ненависти к господству народной массы, требуя ограничения числа полноправных граждан, введения имущественного ценза, уничтожения оплаты государственных должностей и передачи управления в руки немногих богатых людей (олигархов).

Ядро олигархов составляли представители старых родов, поскольку таковые ещё сохранились в греческих полисах. К аристократическому ядру "благородных" примыкали все недовольные демократическим строем, безразлично, какого бы происхождения, звания и положения они ни были.

Среди афинских олигархов наибольшим влиянием пользовался софист Антифонт,, первый оратор своего времени, никогда не скрывавший своих антидемократических убеждений. Из других олигархов большую роль играл Ферамен, через своего отца связанный дружбой с Периклом), и другие.

Кроме того, к олигархам примыкало много флотских и сухопутных офицеров. В известной мере олигархам сочувствовал "также и Аристофан. Комедия "Всадники" была написана определённо в угоду афинским олигархам. Среди олигархов было много софистов, подтачивавших существующий строй своей критикой и проповедью индивидуализма.

Борьба между олигархами "демократами велась во всех греческих полисах, острее же всего в Афинах, центре эллинского мира. Когда демократия была сильна, олигархи открыто ре осмеливались выступать с критикой существующего строя.

Организационной ячейкой олигархов являлись товарищества, или гетерии. Гетерии были очень распространённой формой общения в античной Греции. Они являлись объединениями частного порядка, целью которых было: взаимоподдержка, культовое общение и просто собрания друзей. Своих сторонников олигархи вербовали путём устной и письменной пропаганды; выступлений и памфлетов. Образцом олигархических памфлетов может служить упоминавшийся в другой связи трактат неизвестного автора ("Афинская полития") об афинском государственном строе. Автор этого трактата иронически высмеивает афинские демократические порядки, говоря, что афиняне поступают совершенно правильно, выдвигая простолюдинов на первые места и отстраняя людей благородных и просвещённых. В противном же случае, если бы во главе государства стояли люди богатые, благородные и просвещённые, то тогда не существовало бы и демократической конституции. Демократические порядки с точки зрения олигарха несовместимы ни с чем возвышенным, справедливым и честным. "Во всякой земле лучшие люди являются противниками демократии, потому что они редко допускают бесчинство и низость... Между тем как у простого народа только необразованность, недисциплинированность и низость".

В одной из глав "Истории" Фукидида передана беседа демократа Афинагора с одним из молодых приверженцев олигархии на тему о лучшей форме правления. Эта беседа интересна тем, что она вскрывает действительные замыслы и стремления олигархов, сочинявших памфлеты против демократии. "А что касается олигархии, - замечает Афинагор, - то она, по моему мнению, предоставляет массе народа участие лишь в опасностях, в выгодах же она присваивает себе лучшую долю, больше того, она берёт всё и ничего не уступает другим. Вот к чему стремятся наши вожди и вы, олигархически настроенная молодёжь. Всё же я думаю, что в большом городе подобное положение вещей не может удержаться".

В противовес олигархическим гетериям составились также и демократические гетерии. Организация тех и других была одинакова. Гетерии клятвой обязывали своих членов защищать олигархический или демократический строй.

Первый серьёзный удар афинской демократии был нанесён государственным переворотом 411 г., произведённым олигархическими гетериями. Сицилийская катастрофа развязала языки и руки всем врагам демоса. Врагам демократии удалось провести через народное собрание новую конституцию. Были отменены раздачи и оплата государственных должностей, уничтожена "графа параномон", охранявшая существующую конституцию; число граждан, имеющих активное и пассивное право, ограничивалось 5 тысячами человек; к ним относились лишь те, кто мог вооружиться на свой счёт.

Верховная власть поновей конституции вручалась совету четырёхсот, который должен был во всём походить на совет, существовавший в давние времена, при Солоне. В этой конституции отразились политические идеи олигархов,. провозглашавших возвращение к конституции отцов. Но и эта старинная конституция изображалась крайне тенденциозно. Следы этой публицистической работы оказали влияние на те источники, какими Пользовались Аристотель

и Плутарх, когда они писали о ранней афинской истории. Созданный вновь совет четырёхсот правил совершенно автаркично, по собственному усмотрению, не совещаясь и даже не собирая 5 тысяч полноправных граждан.

Олигархи первым делом начали мирные переговоры со Спартой, предлагая прекратить войну на условии сохранения обеими сторонами того, чем они в то время владели. Но спартанцы предложенных условий не приняли, настаивая на полном отказе Афин от владычества на море. Это было большим ударом для нового и самого по себе малоавторитетного правительства. Олигархическая конституция и совет четырёхсот просуществовали недолго. Ближайшими причинами падения совета четырёхсот послужили поражение афинян при Эретрии и отпадение Эвбеи, дававшей государственной казне доходов больше, чем вся Аттика. Кроме того, олигархический переворот вызвал большую тревогу и смятение среди флотского экипажа, стоявшего у острова Самоса.

Из Афин на Самое приходили самые ужасные известия о низвержении демократической конституции, -убийствах, грабежах, отобрании земель, отмене диэт и раздач. Недовольство самосского флота вселяло в умы олигархов страх и неуверенность в своих действиях. В городе было чрезвычайно тревожно. Под впечатлением тревожных слухов, доходивших до Афин, существовавшие среди олигархов разногласия, взаимная подозрительность и недоверие' усиливались.

В конечном итоге перевес взяла умеренная группа Ферамена, к которой на короткое время и перешло управление государством. Это как раз и было правление 5 тысяч, умеренная олигархия Ферамена, снискавшая похвалу Аристотеля и Фукидида. "В то время Афины, повидимому, действительно имели хорошее правление. Была война, и руководство государством принадлежало тем, кто обладал тяжёлым оружием (т. е. состоятельным людям)" - так характеризует в "Афинской политии" конституцию Ферамена Аристотель.

Конец Афинской Архэ. Тирания тридцати

Между тем вожди самосского флота Фрасибул и Фрасилл вступили в переговоры с Алкивиадом, высказывавшим желание вернуться в Афины. Соглашение состоялось. Во главе афинского флота вновь оказался Алкивиад, талантливый командир, к тому же пользовавшийся расположением и поддержкой персидского царя. Алкивиаду удалось одержать несколько побед над пелопонесским флотом (при Кизике а Абидосе) и снова открыть подвоз хлеба с Понта.

Успехи Алкивиада подняли настроение демократии, и в Афинах под впечатлением побед Алкивиада в 410 г. произошёл новый переворот, свергнувший олигархию Ферамена и восстановивший демократическую конституцию, оплаты и раздачи. Сверх того по инициативе демократического вождя Клеофонта была введена диобелия, т. е. выплата небольшого пособия в два обола бедным гражданам, и возобновились строительные работы (храм Эрехтейон)

Увенчанный лаврами побед Алкивиад в 407 г. вернулся в Афины в сопровождении двухсот триер, с множеством пленных и богатым запасом добычи. В Афинах ему была устроена торжественная встреча.

Алкивиад явился в экклесию и произнёс речь, в которой он жаловался на свою судьбу, волю богов и происки врагов. Возбуждённое собрание провозгласило Алкивиада полномочным стратегом с неограниченной властью (стратегом-автократором). Конфискованное во время изгнания имущество Алкивиада было ему возвращено полностью, а тяготевшее на нём проклятие

Торжество Алкивиада продолжалось, однако, недолго. На театре военных действий дела снова приняли неблагоприятный для Афин оборот. Ещё в 413 - 412 гг. начались переговоры между Персией и Спартой. Спарта признала за персидским .царём права на малоазийские города, а Персия предоставила Спарте деньги для постройки флота. Спартанский флот потерпел вначале два поражения (в 411 г. при Абидосе и в 410 - при Казаке). Обеспокоенная успехами Афин Персия решила оказать Спарте более эффективную поддержку. Во главе спартанского флота стал' наварх (начальник флота) Лисандр, который вскоре нанёс поражение афинскому флоту у мыса Нетия. Победа Лисандра вызвала недовольство Алкивиадом. Он был отрешён от должности стратега-автократора и навсегда покинул Афины. Произошло ещё несколько сражений, в одном из которых афинский флот одержал блестящую победу над пелопонесским флотом при Аргануссках островах (406 г.). Однако победа была омрачена процессом десяти стратегов, победителей при Аргинусах. Стратеги были обвинены в том, что они не позаботились о погребении убитых в сражении, и шесть из них были казнены. Аргинусы были последней крупной победой Афин. После этого пошли поражения. Против Афин действовали две силы: Спарта, стоявшая во главе Пелопоннесского союза, и Персия, напуганная успехами афинян. Заключительным аккордом долголетней изнурительной

войны была битва в Геллеспонте при Эгос-Потамах (Козьих реках) в 405 г. Афиняне в этой битве потерпели полное поражение, три тысячи сдались в плен, и все они были казнены.

Эгоспотамская битва знаменовала не только поражение афинского флота, но и поражение афинской демократии.

Алкивиад, живший до того в своих владениях на Херсонесе Фракийском, после поражения афинян бежал в Персию, где был убит. Лисандр после победы над афинским флотом приближался к Афинам, цитадели демократии. В захватываемых по пути городах он низвергал демократию и передавал власть назначаемым из своих приверженцев-олигархов "комитетам десяти" (декархиям), поддерживаемым спартанскими гарнизонами; Через несколько месяцев Лисандр был уже под стенами Афин. Он загородил вход в Пирей, а спартанский царь Павсаний обложил Афины с буши. В осажденном городе разгорелась борьба между демократами и .олигархами по вопросу о мире. Олигархи стояли за немедленное заключение мира, а демократы категорически отказывались от срытия "Длинных стен" и заключения

мира со Спартой. В конце концов мирное течение взяло верх. В качестве посредника ведения мирных переговоров был избран Ферамен, отправившийся в Спарту. В апреле 404 г. под влиянием голода решено было заключить мир на любых условиях, предложенных Спартой. Афиняне обязывались передать спартанцам весь свой военный и торговый флот, за исключением двенадцати судов, нёсших сторожевую службу, срыть до основания все укрепления ("Длинные стены") и признать гегемонию Спарты в греческом мире.

Заключив мир и пользуясь поддержкой Лисандра, афинские олигархи укрепили своё положение и произвели новый переворот. На народном собрании в Колоне, предместье Афин, выступил Ферамен, он предложил отменить демократическую конституцию и вернуться к "дедовским порядкам". Присутствовавший же на собрании Лисандр заявил, что отказ отменить демократию будет рассматриваться как нарушение договора. Для составления новой конституции была избрана специальная комиссия из 30 человек, прозванная впоследствии правительством тридцати тиранов. Комиссия тридцати была избрана со специальной целью составления проекта новой конституции, но её члены, воспользовавшись общей растерянностью и поддержкой Лисандра, превратили себя в настоящее правительство.

Во главе тридцати стоял Критий, некогда рьяный олигарх, ученик Сократи и софистов, блестящий публицист и оратор. На государство Критий смотрел, как на учреждение, созданное для сдерживания. эгоистических и своекорыстных стремлений людей, на религию - как на изобретение умных людей для обуздания тёмных масс и руководства ими, а на террор - как на средство управления, без которого не Может обойтись ни одно правительство.

В известной мере Критию удалось достигнуть того, к чему стремился Алкивиад, т. е. учреждения военной диктатуры и очищения конституции от революционных элементов. Первым делом тридцати были отмена диэт и ограничение числа полноправных граждан тремя тысячами наиболее состоятельных. Внешне диктатура тридцати казалась чрезвычайно крепкой, на самом же деле она была весьма слаба и неустойчива. Причина неустойчивости правления тридцати тиранов заключалась в крайней противоречивости социальных группировок, на которые эта экстраординарная власть опиралась. Этим объясняется исключительно жестокий, террористический характер правления тридцати, стоивший жизни нескольким тысячам граждан. Полное расстройство государственных финансов заставило новое правительство вступить на путь широких конфискаций имуществ граждан, налогов и реквизиций.

Не было согласия и в самой среде тридцати. С самого начала среди них начались трения и несогласия. Против представителя крайних олигархов Крития выступил представитель умеренного крыла Ферамен. Отчаянная борьба между вождями обеих группировок тридцати окончилась поражением и смертью Ферамена, арестованного и казнённого по приказанию Крития. Расколом в среде тридцати воспользовались эмигранты-демократы, укрывавшиеся в пограничной крепости Филе и имевшие поддержку фиванских демократов, боявшихся утверждения Олигархии в Афинах. Во главе афинских демократов-эмигрантов стал знакомый нам Фрасабул, старый командир флота, горячий сторонник демократических порядков. Фрасибул разбил войско афинских олигархов, занял Пирей и крепость Мунихию.

Критий, глава тридцати, был убит в одном из сражений, остальные олигархи погибли или разбежались. В Афинах власть временно перешла к комитету десяти, также вскоре свергнутому и уступившему место реставрированной демократии (403 г.).

Вместе с восстановлением демократической конституции восстанавливались оплата должностей, раздачи и постройки, но число афинских граждан строго ограничивалось законом. Предложение включить в гражданские списки метэков и рабов было отвергнуто. Конституция 403 а. просуществовала до самого конца афинской истории, но сами Афины после всех потрясений и разгромов уже не играли первостепенной роли в системе эллинских держав. Таков был конец пелопонесской войны и афинской великодержавности.

<<<назад